leo_sosnine | Обратно пиарю Танюшу Корчевную: «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой.»

Стыдно, стыдно, ёлки палки, должно быть мужчинам, что в родной стране за дело берутся такие женщины. Цитирую, это мегахит:

Раннее утро 7 июля. Спит весь вагон. Проехали ст. Карымская. Около 8 утра подходят к нам 2 мента, один в штатском и женщина-ревизор. У Вани камера, он начинает снимать. Тот, который в штатском говорит, что нам надо сойти в Чите, так как у начальника поезда вызывает сомнение подлинность наших документов. Мы отказываемся. Сомнения – проверяйте, звоните в Находку, еще 5 суток нам ехать – проверяйте. Тетя начинает спорить с ним, у мамы нет голоса, она сильно простыла. Ваня снимает на видео. «37 год уже наступил, сами не выйдете - ОМОН поможет» - очень цинично и нагло говорит тот, который в штатском. Позднее мы прозвали его «37 год», он и потом нас постоянно 37 годом пугал. Показываем все документы, но они даже не смотрят, в спешке сочиняют какой-то акт, начальник поезда кричит, что у него 18 лет стаж не прерывался, и ему не надо проблем с нами, «уходите по- хорошему». В акте расписывается майор СИЗОненко (говорящая фамилия, какой-то начальник), начальник поезда Котегов и проводница, девчонка лет 20. Подъезжаем к Чите-2 и видим на перроне еще ментов 8 и штук 10 ОМОНовцев. Сразу же открывают нерабочий тамбур, чтобы было удобнее нас выгонять. Я еще полусонная лежу на своей верхней боковой полке, меня снимают ОМОНовцы и менты, кидают на пол, поднимают, я пытаюсь сопротивляться, так как вижу, что Ваню повалили на пол и бьют, у него кровь на плече и через майку на боку тоже проступает кровь. Тетя кричит «не трогайте наших детей», а мама «фашисты, уроды, козлы, убийцы». Это не оскорбление, это ее оценочное мнение. Меня тащат по коридору двое или трое, швыряют в тамбур, там бьют дубинками по почкам и пинают в живот, отчего я вылетаю из поезда и падаю на перрон, ударяясь затылком. Сразу же поднимаюсь, кружится голова и болит живот (у меня еще были критические дни). Вижу, как Ваню головой вперед по ступенькам лежачего выталкивают из тамбура, у него камера на шее. «Камеру забирайте, бл.., снимайте камеру с него» - кричат менты. Подбегаю к Ване, снимаю с него камеру и убегаю метров на 10 от всех, прячу ее в свою сумочку. Ваня лежит уже в наручниках, тапочки его по всему перрону разбросаны, вижу, как бьют маму в тамбуре. Кричу. Не помню что. Люди смотрят на все это, кто-то что-то говорит, кто-то заводит в поезд детей, чтобы они всего этого не видели. Дети плачут. Я плачу.

Выкидывают всех остальных, у тети и у моего брата Васи Ремизова были паспорта, но Мишу Ремизова, 15 лет, выкидывают менты и тетя конечно же выходит за сыном. Мы все в пижамах. Ведут в ментовку ЛОВДЖВТ. Оскорбляют. Закрывают за нами две железные двери – решетки и мы оказываемся в холле ментовки – там 2 туалета и несколько дверей в кабинеты и дежурную часть. Маме плохо, требуем вызвать скорую помощь – ничего. Позже приходит медсестра, тоже кричит на нас, как будто мы преступники, дает мне, маме и тете корвалол, измеряет давление, диагноз «нервный стресс и гипертонический криз». Рекомендует выпить горячий сладкий чай. Менты не дают кипяток, говорят, что у них не столовая. Начинаются допросы и досмотр вещей. Мы отказываемся без предъявления обвинения, и требуем вещи досматривать при нас, а не в отдельном кабинете. Захожу в туалет, прячу отдельно кассету от камеры. Смотрят вещи, все разбросали по полу, всю одежду, ничего, естественно не находят, но забирают наши песни (мы напечатали себе листов 10 песен, которые хотели петь в поезде («Марш веселых ребят», «Гренада», 3 песни Цоя, песня из к.ф. «Бумбараш» -«Дрожи буржуй, пришел твой смертный час», «Ветер перемен»)). Копируют их себе. Мы шутили:- «шифруют». Гэбешник снимает нас всех на камеру, весь день снимал. Требуем, чтобы нас отвезли снять побои. Прошло уже 5 часов, кипяток не дают, пить можно только воду из-под крана, зеленую и вонючую. Меня и Ваню везут снимать побои, маме плохо и она отказывается ехать. Везут 2 мента и водитель. Я пою им песни «Пилота» и «Джек пота», рассказываю им, что в Хабаровске менты не прогнулись, а вы самые козлы здесь в Чите, поэтому к вам Ходорковского и посадили, наверное. Менты грустные, видно, что им самим противно. Песни им понравились. Говорят, что они не виноваты, им гэбня приказала. Я им объясняю, что на суде, тем более на гаагском или швейцарском, как доказывать будете, что это приказ ФСБ? У вас же был выбор, у нас у всех всегда есть выбор. - «Детей надо кормить». – «Хватит прикрываться детьми, думаете, они вам спасибо скажут, что вы им такую карму зарабатываете. Детей надо воспитывать, прежде всего, а не кормить, и воспитывать на своем примере. А какой пример вы подаете – прогибайся, ври. В жизни надо иметь позицию, а не позу. Бог все видит.» «Мы в Бога не верим!» «А ему похеру верите вы в него или нет, он есть и незнание его законов не освобождает вас от ответственности.» Менты поникли.

И так далее: Помещу-ка я свой рассказ о заслоне сюда...